В режиме видеоконференции состоялась встреча Владимира Путина с членами Общероссийской общественной организации «Деловая Россия», участниками XX Форума-съезда организации.
Главная тема обсуждения – обеспечение сбалансированного развития экономики в условиях структурной трансформации.
В.Путин: Добрый день!
Мы с руководителем «Деловой России» [Алексеем Репиком] обсуждали, как идёт ваша работа. «Деловая Россия» – это одна из наших ведущих общественных организаций, которая объединяет и собственников, и руководителей производственного, промышленного, сервисного, высокотехнологичного бизнеса в стране.
Ваши компании активно укрепляют позиции на внутреннем рынке, выстраивают кооперационные связи с российскими и зарубежными партнёрами и, конечно, осваивают перспективные экспортные направления.
Отмечу, что в огромной степени благодаря усилиям бизнеса, энергии предпринимательского труда экономика России демонстрирует устойчивость, развивается. Так, несмотря на все сложности, на так называемое внешнее давление, всё-таки в позапрошлом году мы добились значимого роста – в целом значимого роста и для нашей страны, и для мировой экономики: в позапрошлом году 4,1 процента рост ВВП, а в прошлом году – 4,3. Сначала тоже Правительство посчитало, посмотрело – думали, 4,1 – нет, всё-таки после дополнительного подсчёта выяснилось [4,3 процента]. Эти две десятые процента тоже имеют значение.
Это, действительно, результат совместной, партнёрской работы государства, бизнеса и трудовых коллективов. Своего рода сплав предпринимательской свободы, инициативы, квалификации рабочих, инженеров, специалистов самых разных направлений. Надеюсь, что и определённую долю здесь внесло и Правительство, и наши региональные команды. Все вместе, это результат общей работы.
Очень важно, что вы, абсолютное большинство ваших коллег, все мы понимаем, что за вами стоят профессиональные трудовые коллективы. Именно все вместе, вместе с ними – с работниками, с трудовыми коллективами, – как я уже сказал, ещё раз хочу это подчеркнуть, – как одна команда, вы – здесь хочу сказать, – именно вы пишете и историю успеха своего бизнеса, и историю успеха экономики России.
Значимая миссия «Деловой России» состоит в том, чтобы обозначать барьеры, которые мешают динамичному росту отечественной экономики, а значит, и всей страны по всем направлениям, значимым для государства. И при этом не только необходимо говорить о проблемах, но необходимо и предлагать конкретные решения, основанные на каждодневном практическом опыте компаний, на глубоком экспертном, правовом анализе.
Собственно говоря, так и происходит всегда, когда Алексей Евгеньевич [Репик] был, он уже отдельные вещи затронул, отдельные проблемы. Безусловно, вы и собрались для того, чтобы всё это обсуждать, для того, чтобы донести это до правительственных структур. Сейчас у нас на связи, в онлайн-режиме, много моих коллег из различных министерств, ведомств, из руководства Правительства – надеюсь, что я буду на них стрелочку переводить, когда будут возникать вопросы.
Собственно говоря, так и есть – вы же вместе с ними вырабатываете решения. Если чего-то не хватает – мы для этого и собираемся, для того чтобы прояснить: а чего же не хватает и что нужно и возможно сделать для того, чтобы двигаться более эффективно дальше.
У вас пленарное заседание форума проходит. На связи у нас и регионы в системе онлайн. Так что есть возможность пообщаться и поговорить. Хотел бы услышать, конечно, как уже сказал, вопросы и предложения, что самое главное.
И наконец, через месяц, в июне, состоится Петербургский экономический форум. Рассчитываю, что предложения, которые мы сегодня будем обсуждать, вы будете их формулировать, будут также востребованы в рамках подготовки этого масштабного мероприятия.
Пожалуйста, давайте начнём.
Слово Алексею Евгеньевичу Репику. Прошу Вас.
А.Репик: Спасибо огромное, Владимир Владимирович!
У нас буквально несколько дней назад отгремели праздничные салюты. Все с замиранием сердца отмечали 80-летие Великой Победы. Мы чествовали ветеранов, благодарили тружеников тыла – тех, кто в самое трудное для страны время сумели мобилизоваться, обеспечили беспрецедентную поддержку фронту, работу заводов при этом, фабрик, транспортной инфраструктуры, школ, больниц.
И сейчас, когда поднявшие голову неонацисты при поддержке, а зачастую и под диктовку своих кураторов перешли границы допустимого, перенесли гибридную войну с экономической доски на поле боя, мне кажется, именно сейчас важно ещё раз от лица всех российских предпринимателей поблагодарить и выразить огромную благодарность нашим защитникам Отечества, участникам специальной военной операции за ратный труд, героизм. Это для нас очень важно.
Владимир Владимирович, Вы можете быть абсолютно уверены: как и 80 лет назад, тыл обеспечен.
В.Путин: Извините, пожалуйста. Вы сейчас сказали про защитников, про тех, кто занимается ратным трудом. Надо сказать, хочу это тоже отметить, извините, ради бога, не буду больше перебивать, но это очень важно – ведь это тоже люди из ваших трудовых коллективов.
Хочу обратить внимание вот на что: если киевские власти занимаются принудительной мобилизацией – людей, как собак, вылавливают на улице, то у нас-то ребята идут добровольно, сами идут. У нас набор, вы знаете: там 30 тысяч человек они сейчас вылавливают, а у нас по 50–60 тысяч в месяц сами приходят ребята, из ваших трудовых коллективов в том числе. Вот и спасибо, что об этом вспомнили.
А.Репик: Да, Владимир Владимирович, я знаю, насколько для наших коллективов это важно, как мы болеем за каждого из своих ребят, ждём, что они вернутся к нам обратно на работу, потому что коллективы их ждут.
Но самое главное, что, несмотря на то что часть наших ребят сейчас занимаются защитой нашей Родины, у нас с тылом всё равно всё в порядке. Мы тоже сумели мобилизоваться, развернули производство, поставили всё необходимое на передовую, сохранив при этом возможность нормальной повседневной жизни. То есть коллективы привыкли к этим бесконечным санкционным «бомбардировкам», где-то, конечно, пропускали удары, пробуксовывали, но научились исправлять ошибки, быстро адаптироваться. И сейчас, в общем, я уверен в том, что экономический контур безопасности защищён надёжно.
Владимир Владимирович, наша встреча проходит в особенное время. Вокруг предстоящих возможных переговоров известные товарищи будут снова строить свои козни, запугивать введением сотых-пятисотых пакетов санкций и пугать нас апокалипсисами. Можно сразу сказать: не выйдет. Мы справились в 2022 году, справимся и сейчас.
В узловых точках истории всегда очень важно, но при этом легко определить, кто есть кто на самом деле. У Высоцкого было так: «Если руки сложа наблюдал свысока и в борьбу не вступил с подлецом, с палачом, – значит, в жизни ты был ни при чём». Вот что важно: «Деловая Россия», предприниматели «Деловой России» в самый критический момент не струсили, не завибрировали, балансируя и вашим, и нашим, не попробовали куда-то убежать. Мы спокойно, уверенно встали, что называется, в полный рост и делали своё дело, на трудовом фронте защищая наше право на суверенное развитие, наше право жить, как мы считаем нужным, и делать то, что нам делать правильно. Ещё раз хочу подтвердить, Владимир Владимирович, можете быть уверены: каким бы ни было давление, экономический контур безопасности у нас обеспечен.
Вы упомянули, что в ходе подготовки к съезду обсуждался ряд тем для дискуссий. Более конкретные отраслевые и региональные вопросы, предложения прозвучат сегодня от наших спикеров, но есть два блока, которые волнуют практически каждого из нас.
Первый – это денежно-кредитная политика и сохранение инвестиционной активности. Здесь, конечно, очень важно напомнить всем, насколько критично не пропустить момент, когда усилия по борьбе с инфляцией начнут резко давать отдачу и экономика от перегрева «свалится» в переохлаждение. Просто мы первые признаки этого видим. Это не только неожиданные майские наши заморозки, но и целый ряд серьёзных индикаторов.
Смотрите: индекс цен производителей, причём в обработке в том числе, не только в энергетике, падает, то есть цены снижаются. Дальше, корпоративный кредитный портфель сократился за первые четыре месяца на 40 миллиардов рублей. Хочу напомнить, что в прошлом году рос каждый месяц, суммарно добавив 14 с лишним триллионов. И инфляция, кстати, на прошлой неделе практически остановилась.
Остановлюсь на втором приоритетном блоке – это форматы возвращения на наш рынок зарубежных компаний.
Вообще иностранцы изначально чувствовали себя в новой России в привилегированном положении. Крупнейшие транснациональные корпорации с начала 1990-х, заходя на российский рынок, чувствовали себя вольготно: получали самые удобные площадки для строительства, лучшие места в торговых центрах, проводили массированные рекламные кампании, когда названия брендов мы слышали из каждого утюга. Тем самым, по сути, формировалась лояльность к этим брендам.
Мы согласны: конечно, иностранные инвестиции приносили много пользы, но наш растущий внутренний рынок сторицей возвращал эти вложения, эти инвестиции. И поэтому, когда в 2022 году многие иностранные инвесторы были вынуждены уйти с российского рынка или резко сократить присутствие, отечественный бизнес нашёл решение, и многие из этих решений оказались не хуже, а иногда и лучше первоначальных.
Владимир Владимирович, ни одна экономика не может нормально развиваться и быть самодостаточной. Но необходимость обеспечения технологического суверенитета, готовности в критической ситуации закрыть наиболее острые, значимые элементы внутреннего потребления собственными силами, они для России из теоретической конструкции, вероятность которой многие оценивали крайне скептически, стали реальностью. Мы действительно сделали всё от нас зависящее для того, чтобы с этой ситуацией справиться. Поэтому сейчас, когда мы слышим всё больше сигналов со стороны наших исторических партнёров, они же конкуренты, о проработке плана возвращения на российский рынок, страхе потерять его навсегда, готовности сделать шаг навстречу – это шаг назад, собственно, – необходимо сформировать объективную и взвешенную позицию по отношению к данному процессу.
Экономика не должна закрываться. Выход на наш рынок компании из любой страны, как и любую здоровую конкуренцию, мы, конечно, приветствуем. Так же как, возможно, иностранные инвестиции мы, конечно, приветствуем, в российские компании, которые вернули себе свой домашний рынок. Но что касается зарубежных компаний, нам кажется, грести всех под одну гребёнку неуместно. Есть те, кто, несмотря на сложности, трудности, давление со стороны своих политиков, продолжили у нас работать, инвестировать, и к ним нужно относиться трепетно, бережно, как к своим. Другие сокращали присутствие и уходили, но делали это с уважением, без ущерба для потребителей. Кто-то передавал бизнес российским инвесторам, сохраняя для себя возможность вернуться. Здесь наиболее правильным форматом нам кажется возвращение через создание совместных предприятий с российскими партнёрами, сохраняя за последними определённый акционерный контроль: или мажоритарный, или через «золотую акцию». Я считаю, что для предприятий стратегических отраслей такой формат должен стать обязательным.
Те компании, которые, «повесив замок на дверь», подвели российских контрагентов, не выполнили своих договорных, гарантийных обязательств, должны при возвращении сначала возместить, компенсировать понесённые нами убытки, а если ущерб был нанесён потребителям, гражданам, то внести соответствующую компенсацию в бюджет Российской Федерации.
Если говорить про компании, которые позволяли себе выраженную антироссийскую риторику, поддерживали ВСУ, публично обвиняли Россию, отказывались с ней иметь дело, их на нашем рынке никто не ждёт. Российский потребитель такие вещи очень хорошо запоминает. Вообще, для начала диалога о возвращении таким компаниям придётся, мне кажется, сначала принести публичные извинения.
Время, когда мы давали «зелёный свет» всему зарубежному в ущерб себе, безвозвратно прошло. Внутренний инвестор должен быть у нас в абсолютном приоритете. Там, где это не так, ситуацию нужно исправить. У меня до сих пор, например, вызывает вопрос, почему и справедливо ли, что сотрудников наших компаний, уехавших работать по разным причинам за рубеж, на удалёнку, вне зависимости от налогового резидентства в 2024 году уравняли по ставке НДФЛ с работниками в России. Я напомню, что раньше «вилка» была 17%.
Я вообще считаю, что те, кто работает, живёт дома, в России, вносит куда более существенный вклад в нашу экономику, тратит деньги здесь, вот они должны быть в приоритете. Как и в случае с инвесторами: те, кто сбежал, должны платить цену за свою недальновидность, а не получать преференции.
Вы упомянули, сегодня наряду со спикерами здесь, в Кремле, у нас на связи более 300 делегатов съезда на Делегатской улице, также подключены региональные отделения во всех субъектах Российской Федерации. Предпринимателям «Деловой России» есть что сказать в части достижений и успехов за последние годы, в части предложений по реализации поставленных Вами задач структурной трансформации экономики, повышения факторной производительности. Поэтому, если позволите, предлагаю перейти к выступлениям.
В.Путин: Да, хорошо.
Если Вы позволите, я тоже пару слов скажу в порядке комментария на Ваше выступление.
Вы затронули важный вопрос. Мы сталкивались с этим где-то на рубеже 2018–2019 годов, когда аграрный сектор в принципе набрал достаточно темпа для своего развития, начал, по сути, закрывать все базовые потребности российского рынка продовольствия. И тогда сельхозпроизводители мне прямо на встречах говорили: «Только не пускайте никого назад». Потому что они придут с их огромными субсидиями: они же все жульничают на самом деле, все подписывают документы в рамках Всемирной торговой организации (ВТО), что то нельзя субсидировать, это, а скрытые субсидии в огромных количествах идут и создают огромные преференции, в том числе на нашем рынке. Первое.
Второе – места и полки в магазинах. Не пробиться нашим производителям на те полки, с которых товар раскупается. Чушь какая-то! Сколько мы на этот счёт говорили? Хоть кол на голове теши, ничего не получается. Сейчас, когда Алексей [Репик] сказал по поводу того, что многого удалось добиться нашим предпринимателям: и бренды появляются сотнями и тысячами наименований и так далее и так далее. И действительно, некоторые вещи по качеству лучше, чем представляли раньше иностранные производители на нашем рынке. Но вы-то знаете это лучше, чем кто-либо другой. На рынок зашёл, застолбил всё, потом не выгнать. Хоть чего угодно делай – не пробиться никак. Теперь они сдуру запретили своим компаниям у нас работать. Но мы видим, на меня выходят, и крупный бизнес выходит, хотят вернуться. Ради бога, пожалуйста. Но здесь очень важно, Алексей [Репик] правильно сказал, во-первых, нам нужно посмотреть, кто как себя вёл. Производители мебели… В Белоруссии и раньше делали мебель хорошую. Ну и дай бог вам здоровья. И у нас начали делать и не хуже, а может, даже лучше. И технологии появились, и даже средства производства соответствующие появились, и начали сами делать.
Да, это сложный процесс. Он сложнее, конечно, и многообразнее, чем в области сельского хозяйства, хотя и там всё не так просто. У нас, кстати говоря, по качеству продукции и требования к продукции сельского хозяйства выше всегда были, чем в Евросоюзе, скажем. Но и в области промышленного производства.
Конечно, надо посмотреть, кто как себя вёл. Кто-то нахамил, наоскорблял нас, ну и пускай сидит где-то, бог с ними.
На что хочу обратить внимание? Алексей [Репик] сказал: «Надо, чтобы они, – кто-то ВСУ деньги перечислял, – надо, чтобы они извинились». Э, нет! Этого точно недостаточно. Они сейчас наизвиняются. Послушайте, я десятилетиями со многими общался, я ко многим представителям бизнеса в той же Европе, в Штатах… Я их очень уважаю, они очень серьёзные люди, грамотные, прагматичные, считать умеют все, умеют добиваться своих целей. Они реально конкуренты мощные.
Скажете: «Вы извинитесь», – завтра извинятся. Если им нужно вернуться на наш рынок, что угодно – придут и расцелуют тебя в уста. Этого недостаточно. Нам нужно обязательно смотреть на все эти вопросы с прагматической точки зрения. Послушайте меня: выгодно нам, чтобы та или иная компания пришла? Значит, её надо пускать. Я, знаете, по-простому скажу, по-народному: невыгодно – надо найти тысячу причин, почему её здесь не должно быть, той или иной компании. И среди этой тысячи причин 999 будут точно соответствовать требованиям ВТО, уверяю вас. А по одной будем спорить в судах лет 15 как минимум.
Я же не придумал ничего. Вы понимаете, когда кто-то уходил с нашего рынка, нарушали наши законы, нарушали законы ВТО, мы им говорили: «Мы пойдём в суд». – «Ради бога, скатертью дорога. Будем судиться с вами 10, 15, 20 лет». Нам было это сказано три года назад. Вот и мы так должны с ними поступать. Ничего личного, только бизнес.
Я попросил Правительство поработать на этот счёт, выработать определённые условия возврата. Мы, конечно, должны учитывать поведение наших партнёров в предыдущие три года. Разумеется, без этого тоже нельзя, надо по-человечески относиться. Были компании, которые не хотели, со слезами уходили, честно, но со слезами: «Давление такое, нам разрушат наш бизнес за океаном, не дадут производить расчётов, в Европе нанесут ущерб». Мы таких все знаем. Я просил Правительство иметь это в виду.
Я сейчас попросил бы Максима Геннадьевича Решетникова (это всё-таки их епархия прежде всего) высказаться на этот счёт: что Правительством заготовлено, а если что-то нужно будет учесть с точки зрения интересов нашего бизнеса, прежде всего будем ориентироваться на ваши интересы, на интересы нашего бизнеса. Вот из этого надо будет исходить.
Конечно, надо смотреть, как это всё будет отражаться на рынке. Если нам крайне нужно что-то на рынке, но нет возможности до сих пор (или ещё впереди лет 20) для того, чтобы мы вышли на определённые параметры по производству определённых товарных групп, надо соответствующим образом сориентироваться, создавать, как Алексей [Репик] предложил, совместные предприятия. Надо быть гибкими, исходить исключительно из наших национальных интересов.
Максим Геннадьевич, пожалуйста.
М.Решетников: Владимир Владимирович, спасибо большое за предоставленное слово.
В общем и в целом мы по подходам с «Деловой Россией», с Алексеем Евгеньевичем согласны, и это обсуждали, действительно, неоднократно. Конечно, при возвращении нас будет интересовать не только то, как компании вели себя, – мы с подходами согласны, – но ещё и то, как наш бизнес инвестировал. Потому что если наш бизнес занял эту нишу, проинвестировал, то мы, конечно, должны дать ему период для того, чтобы эти инвестиции окупились.
Поэтому мы здесь будем именно разбирать ситуацию, что называется, в каждом конкретном случае, исходя из этого баланса интересов – с тем чтобы люди, которые поверили, и бизнес, который поверил в перспективы, начал инвестировать во внутренний рынок, чтобы они получили необходимую доходность на вложенный капитал, что называется.
При этом есть ещё второй момент. У нас же далеко не всегда иностранные компании… Скажем так, ряд компаний ушли и перестали поставлять сюда продукцию, которая нам необходима. В особенности это у нас случилось с фармацевтами: ряд западных компаний ушли и просто те ключевые лекарства, которые нам нужны на рынке, перестали поставлять.
Но мы тоже здесь не сидим, не ждём, когда ситуация нормализуется. Мы ввели особый механизм, по Вашему поручению создали необходимую правительственную комиссию, которая, по сути, принудительно выдаёт лицензии нашим компаниям, которые готовы производить соответствующую продукцию.
При этом мы ни в коей мере не нарушаем права тех компаний. Наши компании будут платить необходимые отчисления на весьма разумном уровне в адрес западных правообладателей. Эти отчисления идут на специальные счета, где, соответственно, они накапливаются, и потом, когда ситуация, скажем так, будет комплексно решаться – эти деньги могут быть западным компаниям доступны. Но очень важно, что сейчас наши компании уже производят необходимые лекарства.
Мы такой же подход готовы тиражировать и в отношении других видов продукции. Я к тому, что мы здесь не будем сидеть и ждать, пока западные компании соизволят обеспечить какими-то ключевыми технологиями наш рынок, но мы здесь готовы и активно работать.
В общем и в целом мы с «Деловой Россией» очень плотно взаимодействуем, с Алексеем Евгеньевичем по всем этим направлениям, и подходы у нас действительно общие.
Спасибо.
В.Путин: (Обращаясь к А.Репику.)Ещё пара мыслей в связи с Вашим выступлением. Вы сказали, что ни одна экономика мира не может быть самодостаточной. Это так, но надо всё-таки понять, что такое самодостаточность экономики в современном мире. Нам надо это понимать.
Второе замечание. «Нас не запугать этими новыми возможными санкциями» – пугаться нельзя. Кто начинает пугаться, тот сразу всё проиграет. Но понимать, что может происходить, обязательно нужно, и надо быть готовыми к любым действиям наших возможных будущих недоброжелателей.
Они в ущерб себе же делают многие вещи. Кажется, что того-то и того-то не будут делать точно, потому что это им вредит. Но делают же, придурки, – извините, пожалуйста. А как? Ведущие экономики мира в рецессию впадают, только бы нам навредить. Куплю билеты, не поеду, называется, на зло кондуктору. Что это такое? Поэтому мы, конечно, должны иметь это в виду, что могут сделать то, о чём говорят публично.
И мы, конечно, должны как минимум минимизировать негативные для нас последствия. В этом тоже ответ на вопрос, что такое самодостаточная экономика – может быть или не может. Всё взаимосвязано в современном мире, это очевидная вещь. Но всё-таки есть ключевые моменты, которые составляют один из параметров нашей экономической самостоятельности и суверенитета. Надо быть готовыми, конечно, ко всему.
Теперь, наверное, дальше перейдём.
А.Репик: Владимир Владимирович, знаете, очень серьёзное вдохновение, воодушевление всегда испытываешь, когда понимаешь, что твои идеи – они не только твои, а их разделяет глава твоего государства, твой лидер. Поэтому нам, честно говоря, легче теперь.
В.Путин: То, что я сейчас сказал, вы разделяете, да?
А.Репик: Да.
В.Путин: Это приятно.
А.Репик: Мы говорили сегодня про инвестиционную активность. Я просил бы нашего знатного винодела и президента «Деловой России» Павла Борисовича Титова рассказать о том, какие нам нужны меры в части поддержки инвестиционной активности. Они у нас уже есть, многое сделано здесь Правительством, работа идёт хорошая. Но, мне кажется, есть элементы, которые требуют донастройки.
Павел Борисович.
П.Титов: Спасибо большое.
Уважаемый Владимир Владимирович!
В условиях жёсткой денежно-кредитной политики, высокой инфляции, очевидного дефицита собственного капитала сохранить динамику инвестиций становится всё сложнее. Мы же стремимся создать условия для её устойчивого роста, прежде всего в отраслях с высокой добавленной стоимостью.
Мы предлагаем скорректировать приоритеты в применении уже действующих инструментов государственной поддержки. Речь идёт не о новых объёмах, а о более тонкой калибровке с акцентом на предприятия, реализующие инвестиционные проекты за счёт собственных средств или рыночного финансирования.
Сегодня значительная часть господдержки приходится на кредиты с субсидированной процентной ставкой. Но мы все понимаем, что с ростом кредитования усиливается и инфляционное давление. Льготные кредиты часто мотивируют инвесторов держать собственные капиталы на депозитах с высокой доходностью и не пускать их в дело.
Мы считаем, необходимо сместить акцент в сторону некредитных инструментов поддержки – это налоговые механизмы, в том числе федеральные и региональные инвестиционные вычеты, гранты, прямые компенсации по фактически понесённым затратам в рамках отраслевых программ.
Отдельно хотим обратить внимание на федеральный инвестиционный налоговый вычет, введённый в начале этого года. Он нацелен на стимулирование вложений бизнеса в расширение и модернизацию через корректировку налога на прибыль. Однако механизм нуждается в донастройке.
Что мы имеем в виду? В первую очередь считаем важным рассмотреть возможность одновременного применения федерального и регионального инвестиционных вычетов. На данный момент Налоговый кодекс этого не предусматривает. Снятие действующего ограничения особенно важно для регионов с активной инвестиционной политикой. Федеральная поддержка не должна исключать региональную, напротив, их сочетание способно стать серьёзной связкой для новых проектов.
Также необходимо расширить отраслевой охват вычета с учётом технологических приоритетов, задач нацпроектов. Сейчас вычет недоступен для таких отраслей, как производство продуктов питания, медицинских услуг, транспортной и складской логистики и не только, а это же особо важно для отдалённых регионов.
Мы предлагаем по итогам первого полугодия 2025 года провести оценку востребованности и эффективности применения ФИНВ [Федерального инвестиционного налогового вычета] и при необходимости скорректировать его параметры. Считаем, что увеличение доли небанковских и налоговых механизмов сократит проинфляционный эффект и замотивирует предпринимателей на оптимальное применение собственного капитала.
Если позволите, от общего чуть к частному. Я всё-таки представляю российское виноделие. Вы давали поручение по пилотному проекту дистанционной продажи российского вина с участием «Почты России» в 2021 году.
В.Путин: Чтобы почта вино ещё продавала?
П.Титов: Была такая инициатива. Мы бы хотели возобновить работу по ней, потому что это сильно помогло бы.
В.Путин: Кому?
П.Титов: Российским виноделам прежде всего, конечно.
Спасибо большое за внимание. И конечно, ждём в Абрау-Дюрсо, у нас много нового.
Спасибо.
В.Путин: Спасибо. Вы бы нам в честь Дня Победы подкатили что-нибудь.
П.Титов: С удовольствием.
В.Путин: Павел Борисович, Вы подняли вопрос самый актуальный на сегодняшний день, это понятно. Это касается не только виноделия – сельского хозяйства в целом, это касается всех. Но ясно было, – много раз уже об этом говорили, – конечно, нам бы очень хотелось, чтобы экономика развивалась и нужными нам темпами в условиях соблюдения макроэкономических показателей. Это понятно.
А одна из главных проблем сегодняшней экономики России – это высокая инфляция. И здесь сложная задача: нужно и инфляцию придавить, и не создать условия, – как Алексей [Репик] только что сказал, выступая, – чтобы не заморозить саму экономику. Необходимо осуществить мягкую, небольшую посадку, которая позволила бы добиться ситуации, при которой Центральный банк понизил бы ключевую ставку.
Сегодняшние основные инструменты как действуют, Вы тоже об этом сказали: субсидируются кредиты. Это значит, чем выше ставка, соответственно, чем выше ставка не только ключевая, а за ней и кредитных учреждений, тем больше расходы бюджета на это субсидирование. Это понятно. И тогда возникает вопрос: а где эта граница-то и какие кредиты субсидировать? Естественно, что в этом случае государство должно делать выбор в пользу таких проектов, которые являются жизненно важными для страны и для экономики. Это очевидно.
Конечно, сюда прежде всего попадают такие крупные компании, от которых зависит устойчивость всей экономики – не будем их называть, чтобы их не расслаблять, потому что они сейчас услышат: «Только нам». Другой путь, Вы сейчас тоже об этом сказали, – это гранты либо прямые субсидии на проект. Не в целом на эти кредиты, а на проект. Но в этом случае объёмы этих грантов и кредитов тоже будут ограничены. Это очевидная вещь.
Мы говорили об этой донастройке. Сейчас просил высказаться Максима Геннадьевича, в целом это тоже его епархия. Но у нас в Правительстве по линии руководства Правительства занимается этими вопросами Новак Александр Валентинович.
Александр Валентинович, попросил бы Вас высказаться тоже на этот счёт.
А.Новак: Владимир Владимирович, добрый день!Уважаемые участники съезда!
Действительно, сегодня самая актуальная задача в условиях жёсткой денежно-кредитной политики – это создать условия для того, чтобы тот объём инвестиций, которого мы достигли, и темпы его прироста не сокращались, а выполнялось в том числе и Ваше поручение в соответствии с Указом и Посланием: прирост инвестиций в 2030 году на 60 процентов.
Поэтому, конечно, Правительством разработаны меры, у нас принят национальный проект в соответствии с Вашим поручением «Эффективная и конкурентная экономика», федеральный проект именно, касающийся инвестиций и мер поддержки, в рамках которого наши коллеги активно участвовали в разработке национального проекта. Мы вместе с «Деловой Россией» обсуждали все меры поддержки.
Мы Вам докладывали по поводу механизмов субсидирования совместно с Центральным банком. В целях совместной политики, связанной со снижением инфляции, мы предложили также изменить подходы и часть субсидий, которые у нас направлялись на кредитование, на предоставление льготных кредитов.
Сегодня предложено их перенаправить в том числе на гранты с условием предоставления и участия в капитале, в инвестициях компаний за счёт собственных средств, со стимулированием в том числе выхода на IPO. Это те инструменты, которые должны дать возможность дополнительных привлечений средств, в том числе за счёт собственных средств компаний.
Понимаем, что сегодня и это достаточно сложно делать с учётом сокращения доходности при высоких процентных ставках и сокращения рентабельности. Тем не менее – такие инструменты раньше меньше применялись – мы будем их стимулировать и использовать в большей степени уже для того, чтобы обеспечить достижение поставленных показателей и создать стимулы.
Было сказано об инвестиционном налоговом вычете. Действительно, это новый инструмент – федеральный инвестиционный налоговый вычет, который был принят начиная с 1 января 2025 года. Ранее у нас действовал и продолжает действовать существующий инструмент, связанный с поддержкой инвестиций в рамках региональных инвестиционных налоговых вычетов. И появился новый, дополнительный, который действует пока несколько месяцев.
Первые итоги его реализации мы получим где-то в июне. Мы с коллегами из «Деловой России» и с нашими партнёрами из бизнеса обязательно проанализируем итоги, как работает этот инструмент.
Когда мы его обсуждали, Владимир Владимирович, мы выбрали именно те семь направлений основных видов экономической деятельности, направленных в первую очередь на модернизацию и на высокотехнологичные отрасли, на модернизацию машин и оборудования. В соответствии с этим инструментом три процента от общих инвестиций могут пойти на уменьшение уплаты налога на прибыль в части федеральной составляющей.
С учётом того, что есть и региональный инвестиционный налоговый вычет, этот инструмент в совокупности работает. Мы посмотрим, как можно – в соответствии с предложениями «Деловой России» – совместить два этих инструмента, чтобы получить наибольший эффект для его реализации.
В целом мы поддерживаем эти предложения. Посмотрим также расширение, возможно, направлений, если у нас по отдельным нашим видам деятельности менее эффективно будут использоваться по результатам анализа, по результатам мониторинга этого инструмента. Поэтому мы в тесной связке здесь обязательно будем корректировать для повышения эффективности и создания инвестиционной привлекательности не только этого инструмента, а в целом и по другим направлениям.
У нас есть Соглашение о защите прав капитальных вложений, у нас есть «Фабрика проектного финансирования», концессионные соглашения и различные другие инструменты, которые показали свою эффективность и которые мы постоянно донастраиваем с нашими коллегами из бизнеса.
Спасибо.
В.Путин: СПИКи [специальные инвестиционные контракты] те же самые, зоны с особыми режимами налогообложения, административного сопровождения и так далее, конечно.
Спасибо.
А.Репик: Владимир Владимирович, три или четыре года назад на нашем съезде Михаил Петрович Гончаров рассказывал Вам про свои блины и про вопросы, связанные с общепитом в Российской Федерации. Помните, «Теремок», когда еще Макрон сидел, ждал, а Михаил Петрович все никак не мог остановиться в своем большом энтузиазме?
Они действительно 35 миллионов блинов делают в год, за это время уже 100 с лишним миллионов выпекли. Насколько я знаю, проводили вместе с Министерством финансов, Правительством эксперимент по донастройке налогообложения в отрасли. Если не возражаете?
В.Путин: Пожалуйста. У нас, по-моему, сейчас проходит эксперимент как раз.
М.Гончаров: Он практически завершился.
Уважаемый Владимир Владимирович, я в начале 1990-х, когда увидел, как работает McDonalds, был потрясен (я тогда молодой студент был) как работает эта машина бизнеса. Меня она прямо зажгла и мне захотелось создать наш российский проект. И в 1998 году такой шанс у меня появился, как раз после кризиса я в очередной раз разорился и понял, что надо теперь свою мечту воплощать.
В.Путин: Я чувствую, Вам на пользу это все идет, хорошо выглядите очень.
М.Гончаров: Да. Душой проекта стала русская кухня и блины. Более того, я так мечтал и хотел возрождать то, что мы волею судьбы потеряли, что даже мы обращаемся к нашим покупателям «сударь» и «сударыня».
За 26 лет такого равномерного, постоянного развития мы открыли 350 ресторанов, и в целом бизнес идет хорошо. Но в 2022 году, как Вы сказали, был проведен эксперимент для компаний среднего размера с оборотом до двух миллиардов. Они были освобождены от НДС и снижены социальные налоги.
В.Путин: Социальные выплаты.
М.Гончаров: Социальное страхование.
В.Путин: До какого уровня?
М.Гончаров: С 30-ти до 15. Да, за три года эксперимент, в общем-то, удался. Министерство финансов даже официально в газетах опубликовало результаты, что рост налогов, рост бизнеса, рост оборотов и в целом итог подвели положительный.
Но Вы сказали «обозначать барьер»… Все-таки один барьер остался. И в тот момент было решение принято для компаний до двух миллиардов. Сейчас мы выходим…
В.Путин: Увеличить?
М.Гончаров: Нет, не увеличить.
В.Путин: Правительство хочет увеличить до трех.
М.Гончаров: Оно хочет увеличить, это микрорешение. Это, насколько я знаю, уже согласовано. Те компании, которые сейчас подошли к барьеру два или три – не принципиально, у них дальше как раз этот барьер есть. То есть социальные налоги возрастают с 15 до 30 и тут же появляется НДС.
Мы прорабатывали вариант и просим согласовать трехпроцентный НДС без права вычета. И самое интересное, предлагаем разделить его на две части: два процента – в федеральный бюджет, один процент – в муниципальный.
В Правительстве Московской области мы совещание проводили по итогам ковида, и они говорят: «Вы знаете, вы нам вроде как нужны, но не очень интересны, мы же с вас ничего не получаем». Этот один процент муниципалитета возможно подстегнет и интерес органов власти на местах, и поможет компаниям все-таки консолидироваться и развиваться уже в масштабах крупного бизнеса. Потому что американские фастфудные компании, конечно, захватили весь мир и в России себя замечательно чувствовали. Нам нужны свои национальные чемпионы.
Я почему выступаю? Потому что у нас их сегодня пять, а должно быть десятки. И к сожалению, этот барьер зачастую вынуждает компании дробиться, не позволяет открываться в регионах, увеличивать, масштабировать бизнес.
Предложение ввести трехпроцентный НДС и продолжить все-таки проработку вопроса о неком сглаживании роста этих социальных налогов, потому что эта отрасль тоже достаточно человекоемкая и рост мощный идет. 3 процента – это наше главное предложение.
В.Путин: А сейчас?
М.Гончаров: А сейчас у нас 20-процентный НДС, но он с правом вычета и он сложен в администрировании. Там колоссальные проблемы у людей, споры идут постоянные: и налоговые, и силовые органы постоянно ловят этот НДС. Этот оборотный налог – это очень хорошая идея. Сейчас в целом компании от 3 до 4 процентов платят. То есть в принципе это не очень серьезное снижение, выпадение, но позволит консолидироваться и развиваться компании.
В.Путин: Вы знаете, Михаил Петрович, мне кажется, что Вы правы, у нас все время идет дискуссия в Правительстве: нам нужно сохранить НДС или просто все целиком менять, переходить на оборотный налог в целом и так далее, что отдельные исключения неэффективны. Но мне кажется, что как раз вот такая тонкая работа по отраслям, в Москве же в основном проводится этот эксперимент, да?
М.Гончаров: Нет, он по всей стране был.
В.Путин: Он в Москве начался, по-моему, эффективно работал.
М.Гончаров: Начинали, да. В Москве основные компании российские.
В.Путин: Да, конечно. И в целом, я считаю, что целесообразно то, что Вы говорите. Это даст большую нам отдачу, даже всем уровням бюджетной системы. Вы сказали, что Минфин провел анализ и в целом считает, что целесообразно. А мы сейчас и посмотрим, так ли это. Спросим Антона Германовича, поддержит ли Минфин предложение Михаила Петровича?
А.Силуанов: Владимир Владимирович, добрый день!
Действительно, мы с коллегами, с предпринимателями общепита…
В.Путин: Улыбается – это хороший признак. Сейчас согласится.
А.Силуанов: Не со всем. Мы встречались с коллегами-предпринимателями из общепита и, мне казалось, договорились о нескольких хороших, позитивных шагах.
Первое. Мы договорились повысить порог с двух миллиардов рублей выручки до трех, до которого не платится НДС. Договорились, и такие поправки подготовили уже к внесению в Думу. У нас ко второму чтению законопроект сейчас находится на рассмотрении – внесем, примем в весеннюю сессию. Это уже хороший результат.
Теперь, что коллеги говорят. Коллеги говорят: давайте мы сделаем для общепита пониженную ставку НДС, здесь говорили 3 процента, с тем, чтобы не было дробления и желания дробится, а такие факты есть, и мы видим, что действительно целые крупные сети общепитовские дробятся. Мы готовы здесь тоже рассматривать вопрос относительно 3-х процентов без вычета, может быть, 3–4 процента. Здесь нужно более внимательно нам расчеты ещё провести, и такие предложения мы готовы отрабатывать вместе с коллегами, которые работают в общепите.
Что касается передачи части НДС на региональный, местный уровень, мы здесь все-таки просим не менять общие подходы. НДС – федеральный налог и менять его направленность – здесь мы все-таки занимаем более жесткую позицию.
Что касается страховых взносов, тоже коллеги поднимали [вопрос], мне кажется, что это вопрос формирования пенсионных прав, да и вообще формирования ресурсов, которые необходимы на систему медицинской страховки, пенсионной страховки. Уже приняты, кстати говоря, решения о 15-процентной ставке для тех категорий предприятий, которые имеют выручку до 2 миллиардов. Будет и до 3 миллиардов, то есть уже есть соответствующие послабления. Поэтому с точки зрения НДС мы готовы отрабатывать, и я думаю, что найдем решение.
Но, Владимир Владимирович, что я хотел сказать? Действительно, мы считаем, что эксперимент удачный. Но хотел обратиться к коллегам, знаю сам по себе: в пятницу приходишь в кафе или ресторан, говорят «только за наличный расчет». Или пробивают чеки, через терминал приносят, но не счета за заказанную услугу или за заказанную соответствующую продукцию.
Поэтому эксперимент вроде бы удался, но коллеги все равно еще продолжают хитрить. И вот здесь надо нам всем вместе навалиться, с тем чтобы мы все выполняли наше общее законодательство, в том числе и налоговое. Спасибо.
В.Путин: Да, хитрят все, надо просто это признать, такой закон. Вы, например, сейчас сказали: «Мы внесли закон в Государственную Думу. Потом Вы говорите: „Примем“. Но это же не вы принимаете, принимает парламент. Потом: „И это уже хорошо“. А это оценивает потребитель, хорошо это или не очень. Все хитрят. Надо просто найти оптимальный вариант для того, чтобы и потребитель получал выгоду, и чтобы государство не только не страдало, а отрасль развивалась.
Михаил Петрович сказал по поводу каких-то административных сложностей, которые возникают при реализации того, что работает. В целом, работает неплохо, Антон Германович [Силуанов] прав. А какие административные сложности возникают?
М.Гончаров: Прежде всего вычисление этого 20-процентого НДС – это учет счетов-фактур, большая сложная работа. А этот 3-процентный оборотный налог очень легко администрируется, мы просто не будем тратить…
В.Путин: Хорошо, я понял. А как все-таки уйти от того, о чем Министр финансов сказал – эти счета и прочее?
М.Гончаров: Мне кажется, надо, к сожалению, жесткими мерами. Мое предложение про крупный бизнес, там этого нет, это серьезные большие компании.
В.Путин: Жесткие меры – это какие?
М.Гончаров: Законные.
В.Путин: От 10 до 15? Что? Какие жесткие меры?
М.Гончаров: Если не пробиваются чеки, просто я не знаю, что за это бывает.
В.Путин: Хорошо, ладно. Тогда, Антон Германович, у меня к Вам просьба и предложение. Вы сами посоветуйтесь с коллегами из Министерства экономического развития и предложите меры ужесточения такие, чтобы они, конечно, никого за это на 20–25 лет в тюрьму не отправляли, но были бы действенными, эффективными. Первое.
А второе по поводу того, что… Хорошо, я не могу не согласиться, кстати, с Антоном Германовичем по поводу того, что расщеплять НДС, который федеральный, нарушать общие принципы – это не очень хорошо.
Но что важно из того, что было сказано Михаилом Петровичем, – это то, что местные органы власти говорят, что вы нам не очень интересны, потому что мы от вас ничего не получаем. Мысль его правильная: заинтересовать нужно местные власти как-то. Один процентик или меньше, но какой-то доход у них должен быть от этого. И тогда они будут активно содействовать всему этому процессу. Антон Германович, надо вот на этот счет подумать.
А.Силуанов: Ясно, Владимир Владимирович.
Там единственное – сразу, если можно, отреагирую – весь этот эксперимент направлен на то, чтобы обелить этот бизнес. И по мере обеления – мы видим, действительно, это происходит, – подоходный налог все больше и больше платится. Зарплата повышается, потому что зарплата платится не ниже средней по экономике субъекта, и субъект получает свой НДФЛ. Это хорошее тоже подспорье.
В.Путин: Это косвенные последствия – позитивные, но косвенные. А Михаил Петрович-то говорил о прямой заинтересованности – надо на этот счет подумать.
Сейчас не хочу дискуссию здесь разворачивать. Но если подумать, точно можно найти нечто такое, что будет заинтересовывать местные власти в поддержке этого процесса, этого бизнеса.
Посмотрите, пожалуйста. Хорошо?
А.Силуанов: Ясно.
М.Гончаров: Владимир Владимирович, еще пользуясь случаем, я и моя мама приглашаем Вас в «Теремок», она автор всех рецептов «Теремка». Если будет случай, то мы будем очень рады.
В.Путин: Спасибо большое. Без всяких шуток, без всякой иронии хочу Вас поблагодарить и с удовольствием, действительно, когда возможность будет – она, надеюсь, возникнет – обязательно к вам приду. А там, смотришь, и Павел Борисович не пожадничает. (Смех.)
П.Титов: У нас уже тандем.
В.Путин: Спасибо большое.
А.Репик: Большое спасибо, Владимир Владимирович.
У нас есть совершенно разные компании в «Деловой России». Сейчас мы к высокотеху переходим. Алексей Александрович Калинин, «Аквариус» – делают базовые станции, с помощью которых мы общаемся в рамках сотовой связи, системы хранения больших данных. Очень серьезная, интересная и важная работа.
Мне кажется, именно такие компании первые, что называется, в очереди на то, чтобы выходить на публичные рынки. И Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина] очень правильно все время говорит, что нам нужно замещать долговой капитал, долговое финансирование акционерным.
В.Путин: Надо привлекать деньги граждан.
А.Репик: Да. Для того, чтобы это сделать, наверное, более эффективно – опять же, выполняя в том числе Ваше поручение по росту капитализации российского фондового рынка, там очень амбициозная цель и задача стоит, – нужны определенные меры.
Я тогда Алексея Александровича попрошу.
В.Путин: Пожалуйста.
А.Калинин: Уважаемый Владимир Владимирович!
Разрешите лично Вас поздравить с праздником Великой Победы.
В.Путин: Спасибо большое.
А.Калинин: Владимир Владимирович, благодаря Вашим поручениям и решениям Правительства вычислительная техника и другие высокотехнологические отрасли за последние три года выросли в разы и взяли ускоренный темп. Технологии – это неотъемлемая часть нашего суверенитета и безопасности нашей страны и это наше будущее.
На сегодняшний день мы научились делать классные продукты, такие как, например, сервера, которые достойно конкурируют с западными и восточными аналогами, целые сегменты систем хранения данных. Тут задача – создание систем верхнего уровня, но я уверен, что в ближайший год–полтора мы с этим справимся, мы понимаем, как это делать.
Наконец, как сказал Алексей Евгеньевич, мы уже запустили в производство первые российские базовые станции 4G, 5G, которые уже эксплуатируются в сети одного из наших крупнейших операторов связи. Пользуясь случаем, я хотел бы пригласить Вас на наше производство – это будет огромная честь, если Вы сможете посетить.
В.Путин: Спасибо. Это, конечно, не блины, но все равно.
А.Калинин: Но очень интересно. Это, правда, очень интересно и достойно. И я считаю, что то, что мы и наши конкуренты сделали за последние три года, – это реально огромный прорыв.
В.Путин: Спасибо большое.
А.Калинин: Базовые станции – это уже сейчас готовый к экспорту продукт, и мы ведем об этом переговоры с дружественными странами. Например, с Мьянмой, и тут тоже рассчитываем на Вашу поддержку – я знаю, что руководитель Мьянмы был на параде Победы. В условиях очень дорогих денег для нас сегодня крайне важно сохранить тот самый инвестиционный темп и потенциал компаний высокотеха.
Владимир Владимирович, как уже сказал Алексей Евгеньевич, Вы поставили очень амбициозную цель по росту капитализации фондового рынка. Это требует привлечения новых эмитентов, новых инвесторов, быстрых и гибких финансовых ресурсов. Технологические компании уже сегодня нуждаются и готовы к привлечению акционерного капитала.
Выход на IPO для многих небольшие технологических компаний – крайне затратная процедура: расходы на юристов, подготовку отчетности, комиссии банкам-организаторам составляют порядка пяти–девяти процентов от суммы размещения, что очень дорого. Однако компенсация выхода на IPO сейчас предусмотрена только для малых технологических компаний, которые должны быть включены в специальный реестр МТК.
Вместе с тем выход на IPO более актуален не для малых, а для более крупных компаний, и точно – для быстрорастущих компаний. При этом крупная компания, скорее всего, не воспользуются компенсацией, если ее сумма будет небольшой. То есть сама по себе сумма компенсации может быть ограничивающим критерием.
Владимир Владимирович у нас есть три предложения.
Первое – расширить и преобразовать реестр МТК в реестр высокотехнологичных компаний, соответствующих таксономии технологического суверенитета. Отдельно выделить в этом реестре сегмент МТК для адресного предоставления грантов и распространить меры, предусмотренные в федеральном проекте «Технологии» нацпроекта «Эффективная и конкурентная экономика», на компании расширенного реестра для стимулирования выхода на IPO.
Второе предложение. Предлагаем создать стимулы в виде льготы по НДФЛ для покупки и владения публичными акциями при первичном приобретении, то есть IPO или SPO. Это обеспечит значительную привлекательность для розничных инвесторов и создаст здоровую конкуренцию акций с депозитами.
И третье. Таксономия проектов технологического суверенитета – это эффективный механизм, обеспечивший кредитование высокотеха. Чтобы наполнить быстрее рынок высокотеха деньгами профессиональных инвесторов, просим поручить Банку России рассмотреть различные инструменты по стимулированию профессиональных инвесторов. Например, возможность снизить резервные требования для банков при вложении в акции в рамках таксономии.
Большое спасибо. Благодарю за внимание.
В.Путин: Начну тогда с того, чем Вы закончили. Стимулирование, конечно, это правильно, таксонометрия – правильно, снижение требований ЦБ к коммерческим банкам по резервированию – тем более это очень тонкая вещь.
Ведь Банк России это делает почему? Это один из способов борьбы с инфляцией, это очевидные вещи. При этом регулятор, тем не менее, идет на определенные исключения. Но надо с ЦБ отдельно поговорить на этот счет. Может быть, это и пройдет в дискуссиях ЦБ – почему? Потому что я не думаю, что там объемы очень большие, вот это очень важно. И направление, ключевое абсолютно направление – технологическое развитие, технологический суверенитет. Это очевидные вещи.
Поэтому,конечно, с Эльвирой Сахипзадовной поговорю. У нас нет из банка никого сегодня на связи?
Э.Набиуллина: Я здесь.
В.Путин: Эльвира Сахипзадовна, сейчас Вам слово передам. Видите, тоже улыбается – значит, все хорошо.
В.Путин: Все улыбаются, у всех хорошее настроение.
Теперь по поводу двух других предложения. У нас, конечно, работа, связанная с привлечением денег инвесторов, в том числе рядовых граждан, в эти процессы – чрезвычайно важная вещь. Поэтому мы и создали условия, повысили страховые гарантии для граждан, это хорошо.
У нас, мне кажется, достаточно амбициозные цели увеличения нашего фондового рынка, и первичные, и вторичные инвестиций и так далее, вложения. У нас сейчас, по-моему, это 24 с лишним процента ВВП. А к 2030 году или к 2036 – не помню к какому – мы планируем добиться того, чтобы это было 66 процентов от ВВП. То есть это серьезные, очень большие задачи.
Перед тем как Эльвира Сахипзадовна возьмет слово, хотел бы предоставить слово Максиму Станиславовичу Орешкину, потому что он по линии Администрации тоже этим постоянно занимается. Сейчас специально ему слово даю, чтобы поддержка у Вас была. Эльвира Сахипзадовна заскучала сразу. (Смех.)
Максим Станиславович, прошу Вас.
М.Орешкин: Спасибо большое, Владимир Владимирович.
Здесь, конечно, главная задача – простимулировать именно тот момент, когда компании выходят на биржу. Мы не говорим о каких-то покупках-продажах акций на вторичном рынке. Это важная история стимулирования прихода именно при первичном размещении, и вопрос налогообложения тех доходов, которые здесь появляются.
Этот вопрос мы с коллегами обсуждали, и мое мнение, что здесь в определенной степени можно сделать движение в сторону коллег, потому что, действительно, тогда мы увидим больший спрос на первичном рынке. Это означает, что будет больше первичных размещений, и не только цели будут выполняться – цели же взяты не просто расчетные, они взяты из того, чего мы хотим добиться. А мы хотим добиться, чтобы меньше долгового капитала было, Эльвира Сахипзадовна все время повторяет. И поэтому это движение – это создание условий для того, чтобы именно такие инвестиции и осуществлялись.
И по резервированию. Здесь же есть работа очень большая, которую провели и Министерство экономического развития, и Центральный банк. Это специальный реестр, по сути, список компаний технологического суверенитета – к ним в кредитовании есть особый подход. Эта мера на самом деле очень эффективна, которая начинает работать, она недавно, год или полтора назад, была запущена, начинает работать. Надо смотреть, как ее донастраивать, как ее расширять.
Думаю, сейчас Эльвира Сахипзадовна об этом скажет.
В.Путин: Спасибо большое.
Алексей Александрович [Калинин], должен сказать, что Ваши предложения, особенно в завершающий трети, не отличаются оригинальностью – не сердитесь, пожалуйста. Скажу почему: потому что я много раз уже слышал от представителей различных направлений деятельности предложения именно такого характера.
Эльвира Сахипзадовна не даст соврать – каждый раз это отрабатываю в том смысле, что мы обсуждаем с председателем Центрального банка эти вопросы. Уверяю вас: это всегда так и есть, Эльвира сейчас подтвердит. Но в целом попросил бы, Эльвира Сахипзадовна, Вас высказаться по этому вопросу, как Центральный банк относится. Я представляю, как Вы относитесь к третьей части, но в целом.
Пожалуйста.
Э.Набиуллина: Спасибо большое.
В целом мы поддерживаем, пытаемся создать условия для того, чтобы было финансирование, прежде всего проектов технологического суверенитета и такой структурной адаптации. Мы понимаем, что финансовый ресурс должен идти на такого рода проекты.
Банковское регулирование, банковский нормативы нам нужны, прежде всего, чтобы поддержать в целом устойчивость финансовой системы. Почему она важна? Я тоже предпринимателям хочу напомнить: когда в 2022 году мы столкнулись с этими трудностями, именно устойчивость банковской системы позволила продолжать кредитовать, реструктурировать кредиты и так далее в сложный момент.
Поэтому, конечно, капитал нужен банковской системе устойчивый, поэтому мы всегда так вот аккуратно относимся к этому. Но, тем не менее, мы вместе с Правительством выработали неплохой механизм, и Алексей Александрович про него сказал – это поддержка проектов по таксономии.
То есть Правительство выработало критерии проекта, который относится к технологическому суверенитету, и мы по этим критериям смягчили банковское регулирование. Реестр ведет «ВЭБ», и сейчас в реестре проектов 48 проектов на 3,5 триллиона, и банки под них – под облегченное регулирование – уже выделили линию на полтора триллиона и выдали 500 миллиардов. Этот инструмент вначале шел медленно – сейчас мы видим, он более активно используется.
Что предлагают коллеги? Они предлагают, чтобы это не только работало через банки, но и, например, негосударственные пенсионные фонды мы бы тоже стимулировали вкладывать в такого рода акции, акции компаний технологических. Но здесь я должна сказать, что в отношении регулирования негосударственных пенсионных фондов, наверное, мы еще более жесткие, чем по отношению к банкам, потому что это сохранность денег будущих пенсионеров.
И конечно, здесь должно быть определенное управления рисками. Поэтому сейчас наше регулирование допускает вложение пенсионных резервов в любые акции в пределах специального лимита – это семь процентов. И, надо сказать, негосударственные пенсионные фонды не выбирают этот лимит.
Здесь вопрос не регуляторных ограничений, что лимит маленький, а самим негосударственным пенсионным фондам сложно часто оценить такие акции, особенно если они не торгуются. Если они торгуются на бирже, то это гораздо проще. Мы, кстати, разрешили – раньше этого не было – и смягчили требования для участия негосударственных пенсионных фондов в IPO. То есть даже когда первичное размещение идет, когда еще цены на эти акции не устоялись, но тем не менее это сделали.
В этом году планируем предусмотреть увеличение лимита на активы с повышенным уровнем риска и расширить возможности по покупке акций не из индекса Мосбиржи. То есть мы готовы двигаться, но аккуратно, понимая, что здесь должно быть управление, которое связано с деньгами будущих пенсионеров. Поэтому готовы дальше это обсуждать.
Коллеги еще поднимали тему в целом поддержки технологических компаний, выхода их на биржу – Максим Станиславович об этом сказал. Мы это горячо поддерживаем. У нас, действительно, есть меры компенсации затрат, а для малых компаний, даже для некоторых средних, выход на биржу – это не самое дешевое мероприятие. Мы поддерживаем, в принципе, возможность расширения списка таких технологических компаний.
Но здесь первую скрипку играет Правительство, потому что оно постановлением определяет эти критерии. Мы, как Центральный банк, отправили в Правительство свои предложения и надеемся, что эту долгую дискуссию по этим критериям – какие могут быть компании? –мы как-то и завершим, и сможем распространить те льготы, которые уже работают для малых технологических компаний, на более широкий круг.
Также мы предлагали свои меры поддержки не только по НДФЛ, но в том числе, скажу, и по налогу на прибыль – для того, чтобы стимулировать выход компаний на рынок, потому что, действительно, нам нужно развивать капитализацию фондового рынка.
В первом выступлении – Павел Борисович [Титов], по-моему, говорил о том, как важно переориентировать меры господдержки только с кредитной поддержки на гранты, когда компании привлекают собственный капитал. Мы тоже это очень поддерживаем.
Во-первых, это менее проинфляционно. Потому что сейчас для того, чтобы получить меры господдержки, нужно взять кредит. Для того, чтобы развиваться, необязательно брать кредит – можно и свои средства вкладывать, и с рынка капитала предложить.
Поэтому, на наш взгляд, здесь должен быть все-таки комплекс мер, который стимулировал бы компании выходить на рынок капитала. И очень отрадно слышать, что сегодня не только в одном выступлении, а в нескольких эта тема поднимается – о мерах стимулирования выхода на рынок капитала.
Здесь остановлюсь. Спасибо.
В.Путин: Вы знаете, и первая часть, и вторая – крайне важны. Что я имею в виду? Во-первых, сама тема – это мейнстрим. Это одно из самых главных направлений – обеспечение технологической независимости и рост, это очевидно. Второе, не менее важное, каким способом [осуществить] выход на биржу? Конечно, и само по себе развитие этого инструмента чрезвычайно важно. Мы постоянно об этом говорим с коллегами из Правительства и Центрального банка.
Вот чем я бы хотел завершить эту часть нашей дискуссии: нам безусловно нужно обеспечить безопасность пенсионных фондов – это очевидно. Но здесь и понятно, что этим фондам, нашим компаниям, которые держат деньги и немаленькие деньги наших пенсионеров, сложно разобраться подчас.
Вот у меня сейчас просьба и к Центральному банку, и к Правительству, и к Администрации помочь этим фондам разобраться, – первое. Выработать какой-то инструмент, который мог бы давать, первое, мягко скажем, советы какие-то. А второе, самое важное, – но это, конечно, сложно, сейчас Антон Германович [Силуанов] занервничает, но тем не менее – поддержать, брать на себя какую-то часть риска, вот что важно.
Конечно, я понимаю, особенно в сегодняшних условиях дополнительную нагрузку брать на бюджет сложно, но такие механизмы точно, если вместе посидеть, можно изобрести. Часть риска брать на себя. Это значит, гарантии какие-то должны быть. Надо вместе подумать. Я бы попросил и Центральный банк, и Администрацию, и Правительство вместе с вами, с вашим участием подумать на эту тему.
Реплика: Спасибо большое.
А.Репик: Спасибо большое. Я очень надеюсь, мы действительно сможем найти какие-то решения, которые устроят высокотех.
И когда сегодня речь уже зашла про технологический суверенитет, конечно, у него есть совершенно разные грани. Вторая, которая приходит в голову, – это наша фармацевтика. Василий Геннадьевич (обращаясь к В.Игнатьеву), прошу Вас выступить.
В.Игнатьев: Уважаемый Владимир Владимирович!
В последние 10–15 лет большинство мер господдержки в экономике были сфокусированы на создании новых производств, импортозамещении и создании новых рабочих мест. Однако в настоящий момент, когда безработица находится на историческом минимуме, а в целом ряде отраслей, включая нашу фармацевтическую, создана уже достаточная производственная база, на первый план выходит создание и развитие новых линеек товаров.
Мы считаем, что инвестиции в новые продукты способны обеспечить реальный технологический суверенитет, открыть возможность доступа на международные рынки и стимулировать рост производительности труда.
Приведу пример нашей компании. В 2014 году по Постановлению Правительства № 1044 мы привлекли кредит ВЭБ на 9,5 миллиардов рублей по субсидированной ставке. Целью инвестиций стали клинические исследования семи новых лекарственных средств. В прошлом году все обязательства по кредиту перед ВЭБ мы исполнили, закрыли.
Что же получилось в итоге? Общий объем инвестиций составил 33,5 миллиарда рублей, то есть средства льготного кредита покрыли примерно чуть менее 30 процентов от общей потребности, остальное – собственные средства компании. Это как раз иллюстрирует ситуацию, которую описывал Павел Борисович [Титов] в самом начале, когда собственные средства не уходили куда-то на сторону, а работали синергетично с предоставленной субсидией.
К сожалению, из семи препаратов два до рынка не дошли, мы по ним работу были вынуждены остановить. По одному работа пока продолжается, мы не теряем надежды. Четыре были успешно зарегистрированы и уже продаются, причем два из них защищены мировыми патентами и находятся в процессе регистрации или уже зарегистрированы в 11 странах. И круг таких государств растет, включая страны Персидского залива, Латинской Америки, Азиатско-Тихоокеанского региона. Суммарный оборот по ним уже превысил 40 миллиардов рублей, а налоговые отчисления – 6,7 миллиардов рублей, что кратно превысило расходы на субсидирование. То есть мы получили ситуацию, которую наши англоязычные коллеги называют «win-win»: двойной выигрыш.
Какие меры работают сейчас? Самый надежный и безотказный механизм – это Фонд развития промышленности. К сожалению, размеры предоставляемых займов недостаточны для покрытия расходов по крупным исследовательским программам. В рамках кластерной инвестиционной платформы поддержка инвесторов главным образом сконцентрирована на капитальные вложения в строительство, оснащение производств и разработки в отношении уже востребованных линеек товаров.
Мы предлагаем доработать критерии правил предоставления субсидии по Постановлению Правительства № 295, для того чтобы включить туда расходы на создание новых и усовершенствованных продуктов фармацевтической отрасли, так называемые перечни приоритетной продукции.
В рамках стратегии «Фарма-2030» Минпромторг готовит новую профильную программу, которая как раз-таки связана с уже упомянутыми компенсациями. Программа позволит компенсировать до половины расходов на клинические исследования новых лекарств в случае их успешной регистрации. Программа хорошая, мы ее очень ждем и хотелось бы максимально ускорить ее принятие.
Для наиболее масштабных проектов существует новый инструмент от «ВЭБ.РФ» – фабрика проектного финансирования. Тоже она уже сегодня упоминалась. Фабрика идеально подходит для решения тех задач, о которых я говорил, но прецедентов предоставления поддержки в нашей отрасли по ней пока нет. Считаем, что необходим определенный отраслевой приоритет в рамках работы «фабрики».
И наконец, на региональном уровне работают офсеты, которые предполагают исполнение встречных обязательств инвесторам и заказчикам. Здесь проблема заключается в том, что это долгосрочные контракты, и ассортимент поставляемой продукции фиксируется на десять и более лет вперед, что затрудняет поставки усовершенствованных и улучшенных товаров.
Вопрос корректировки офсетных контрактов в плане ассортимента напрямую федеральным законодательством не решен. Существует механизм региональных правовых актов, но в отсутствии федеральной нормы он по факту работает крайне сложно. Мы просим наделить Правительство полномочиями определять случаи и порядок внесения изменений в офсетные контракты на этапе поставок для предоставления большей гибкости заказчику и поставщику с точки зрения поставки улучшенных и более новых видов продукции, естественно, при условии согласия заказчика и строгого исполнения всех инвестиционных обязательств.
Владимир Владимирович, Вы можете быть уверены, что в части доступности и бескомпромиссности по качеству лекарств наша страна надежно защищена и при соответствующей поддержке предприятия отрасли готовы выходить на новые рынки и двигаться вперед. Спасибо за внимание.
В.Путин: Василий Геннадьевич, это важнейшее направление работы – здоровье граждан, это одна из ключевых тем, одно из ключевых направлений. И за последние годы, конечно, здесь у нас огромные шаги вперед были сделаны, просто огромные. Я хочу поблагодарить Вас, вообще всех, кто работает в этой сфере.
Разумеется, мы знаем, во всем мире в целом одно и то же – проблем больше, чем решений. Это в любую страну пальцем сейчас ткни и попадем в проблемы. Нет ни одной страны мира, как мне кажется, где не существует проблем в сфере медицины и фармы. Но тем не менее у нас очевидный прогресс, это точно совершенно, но есть над чем работать.
Первое, знаете, мне бы хотелось, – я сейчас некоторые вещи прокомментирую. Хорошо, давайте офсетные контракты. Они сейчас насколько там, по 10 лет примерно?
В.Игнатьев: Да, 10–11 лет в среднем.
В.Путин: И у Вас предложение расширить, увеличить?
В.Игнатьев: Нет, не изменяя срок, иметь возможность менять ассортимент, поскольку обновление ассортимента востребованной продукции фармацевтики происходит быстрее.
В.Путин: Все, я понял. Ну, давайте мы прямо тогда Министра и попросим прокомментировать, Министра здравоохранения.
Михаил Альбертович (обращаясь к М.Мурашко), как Вы к этому предложению относитесь?
М.Мурашко: Добрый день, глубокоуважаемый Владимир Владимирович!
Действительно, когда идет прогнозирование на длительные сроки, всегда рассматривается то, что инновации в сфере здравоохранения могут появляться быстрее, поэтому это предложение заслуживает внимания.
Ну, и вы видите, что сегодня фармацевтическая отрасль не только на внутренний рынок работает, но и на экспорт, что и было сказано. И на встречах с главами государств они отмечали: и российское здравоохранение заинтересовано, с нами в контактах, и фармацевтика. Поэтому по данному направлению точно можно поработать для того, чтобы это было более гибким, и выработать уже совместно с Минпромторгом предложения, поскольку именно по самим контрактам там полномочия Минпромторга.
Спасибо.
В.Путин: Но, понимаете, это же от вас будет зависеть в конечном итоге. По сути, проблема носит не производственный, а медицинский характер. У них предложения развиваются, нужно, чтобы вы регистрировали или способствовали регистрации.
Кстати говоря, бывает так, Василий Геннадьевич, что у нас вы не можете зарегистрировать, а за рубежом что-то регистрируете?
В.Игнатьев: Нет, таких прецедентов у нас не было. Все-таки мы на домашнем рынке приоритет имеем и регистрируем здесь быстрее.
В.Путин: Вы все смеетесь, а на самом деле, я представляю, что такое зарегистрировать медицинский препарат у нас. Это сложный процесс, и очень многие предъявляют претензии к административным структурам, которые это делают.
В.Игнатьев: Здесь у нас нет претензий.
В.Путин: Еще бы сейчас ему сказали, они бы возникли сразу, я понимаю. Но я знаю, что процессы здесь непростые, поэтому это вопрос не праздный.
А что касается взаимодействия между двумя ведомствами, сейчас Антон Андреевич (обращаясь к А.Алиханову) и прокомментирует.
А.Алиханов: Спасибо большое, уважаемый Владимир Владимирович. Я постараюсь тогда раскрыть несколько тезисно [выступление] Михаила Альбертовича [Мурашко].
Первое. На самом деле, у нас сейчас уже в соответствии с законодательством возможность улучшения, о чем было сказано Максимом Геннадьевичем [Решетниковым], качества поставляемой продукции уже возможно по соглашению сторон.
Но, конечно, есть существенные нюансы, учитывая специфику фармрынка. Это вопрос непростой, и те предложения, о которых Василий Геннадьевич [Игнатьев] сказал, дополнительные уточнения в том числе и в Закон 44-ФЗ «О госзакупках», они, наверное, не повредят для большей правовой определенности. На наш взгляд, это было бы правильно.
Основания уточнить для этих перезаключений, для изменения свойств поставляемой продукции. Действительно, мы согласны, 111-я статья этого закона уже дает полномочия Правительству принимать такие решения. Но если там будут указаны основания, в том числе более детально, то, я думаю, это облегчит жизнь нашим предпринимателям.
Если можно, Владимир Владимирович, я бы хотел прокомментировать другие аспекты, которые Василий Геннадьевич в своем выступлении затронул, – это так называемая кластерная инвестиционная платформа. Он говорил о том, что не все расходы возможно субсидировать за счет этого механизма, который администрируется через Фонд развития промышленности.
Мы в целом сейчас поддержали порядка 47 проектов, еще несколько десятков на рассмотрении на сумму инвестиций порядка триллиона рублей. И действительно, мы поддерживаем в том числе и фармпроекты. «Р-Фарм», в частности, совмещает офсетный контракт и поддержку через кластерную инвестплатформу Министерства промышленности и торговли. Но здесь действительно справедливо было сказано, что нужен новый механизм поддержки инновационных разработок, потому что кластерная инвестплатформа концентрировалась на тех препаратах, которые уже, по сути поставляются и находится вот в этих перечнях жизненно важных препаратов. А инновационные, новые разработки нужно каким-то образом дополнительно поддержать.
Мы сейчас с коллегами и из бизнеса сообщества, и из Минздрава это обсуждаем. Здесь, Владимир Владимирович, самый главный вопрос – это так называемое право на ошибку. У нас есть три фазы клинических исследований, они все достаточно емкие с точки зрения затрат. Мы, как Министерство промышленности, готовы субсидировать по итогам третьей фазы, когда продукт появляется, зарегистрированное фармсредство какое-то, какой-то препарат. Нас бизнес просит: нет, давайте еще и первую, и вторую стадию клинических исследований тоже будем субсидировать, потому что для нас это существенная нагрузка, нам нужно нарабатывать молекулы, так называемые.
Мы сейчас вместе с коллегами из бизнеса, вот «Иннопрактика» подключилась к этому процессу, вырабатываем и смотрим международный опыт, например, китайский. Они за последние 7–10 лет стали лидерами по объему наработанных молекул. То есть у них задел этих молекул – еще незарегистрированные фармсредства, но молекулы, которые запатентованы – огромный, он сейчас выше, чем даже у лидера традиционного – Соединенных Штатов. Теперь китайцы по потенциалу выше.
Мы считаем, что надо эмулировать этот опыт, просто повторять и приземлять его на нашу почву. Поэтому надеемся в ближайшее время согласовать эти все подходы и Вам доложим предложения, которые надеемся уже в следующем бюджетном цикле отразить в бюджете и начать помогать нашим компаниям финансировать, субсидировать эти расходы.
